[Алёнка]

Когда-то много лет назад он был ей другом... Почти родной, почти как брат, на зло подругам...
Две очень близкие души, две половинки, любили строить миражи, считать дождинки...
И понимали все без слов, на расстоянии, не видясь несколько часов - на подсознании...
Она хотела ему стать намного ближе... Теплом своим обогревать, женой, не ниже...
А он боялся потерять свою свободу, и что не стоит приземлять их чувств природу...
А время шло, она ждала, и он был рядом, сжигая душу ей до тла любовным ядом...
И вот в один из жарких дней она пропала, переживал, скучал по ней... Стал жить сначала...
Переболел, перегорел, потом женился, но как-то взглядом потускнел, отяготился...

А как-то ночью один раз она приснилась, тепло ее любимых глаз не затушилось...
Она его к себе звала, рукой касаясь, соединяя их тела, раскрепощаясь...
Он находил и раздвигал ей все преграды... Он брал ее и побеждал года осады...
«Люблю - шептал, - любил всегда, ты моя песня! Ты жизнь моя, моя судьба! О, как чудесно!»
«Все это сон, - рука жены его вернула...- все это свет в окно Луны», - слезу смахнула...
А он не мог уже заснуть, в груди - тревога. И стала даль его тянуть, и звать дорога...
А под сердечком у жены дитя забилось... И вновь мечты обречены, не получилось...


Прошло еще с десяток лет, а может больше, однажды он достал конверт, пришел по почте...
И из тетрадки два листа, знакомый почерк, и подступила тошнота: «Прощай, дружочек!
Когда придет к тебе письмо, меня не будет... Прости, мне было нелегко, пусть Бог осудит...
Хочу признаться, что любовь меня спасала... И возвращала к жизни вновь, не угасала...
Тобой жила, тебя ждала, тебя любила... Все чувства наши сберегла и сохранила...
И пусть мы были далеко, как будто рядом, я отдавала все тепло, следила взглядом...
Я ухожу вперед, родной, чтоб там дождаться... Пусть не была твоей женой, чтоб не кончаться...
Я часть тебя, ты часть меня, и это вечность... Мы искры божьего огня, мы бесконечность...
И знай, любимый, я с тобой, пока ты дышишь... Смотрю в окно твое Луной... Я рядом, слышишь?.."

Он вновь и вновь читал слова, родные строчки... Не мог поверить, что мертва, зажав листочки...
Болело сердце, словно гвоздь забили с силой... Она в гробу, «Прими Господь!», крест над могилой...
И вдруг как будто по щеке рукой прохладной, и голос нежный вдалеке: «Мой ненаглядный...»
Он после этого письма в себе замкнулся... Соседям плакалась жена, что он рехнулся...
Сидит на лавочке один, под нос бормочет, узнать количество дождин упавших хочет...