—Идиоты!!! — кричала Шиллен, когда эмиссары вернулись без печатей. — Как?! Как вы могли их потерять?
—Прааастии, насяльника… — ответил старший. — Ми идти, дольго идти, месяц идти, два идти — бац, хашельбе-машельбе, плахой люди нападай, нас бей, мы их убивай. Патом смотрим — ахалай-махалай, нет печатей!
—Как можно их потерять?! Их любой маг почует и за тысячу лиг!
—Нипачует, насяльника. Джамщют ходиль, маг позваль, ми спросиль — чуешь печать? Он говориль — не чую печать. Ну, значит, нет печать. Ми вернулься домой. Щито дальще делать?
В гневе Шиллен развеяла сознание эмиссаров, а тела их развоплотила. Века ожидания прошли впустую. В отчаянной попытке пыталась она вновь создать печати, но на кулдауне было заклинание творения.
Вначале Шиллен постаралась смириться с потерей. Но вскоре поняла она — раз невозможно почувствовать печати, значит, они пропали не без помощи Эйнхазад. С новой силой вспыхнула злоба и ненависть, и росли они с каждым днём, и создавались планы мести.
И со временем так велика стала злоба Шиллен, что поклялась она уничтожить весь мир, как только освободится, вместе с Эйнхазад и остальными богами. И почувствовала это Эйнхазад, и постаралась укрыть Печати. Но недавно три из них, к счастью, наполненные силой младших богов — Паагрио, Евы и Сейхэ — вновь появились в мире, пробудив древнее зло. И лишь три другие теперь защищают мир от освобождения Шиллен и её гнева.
А проход через барьер, на который должны быть наложены печати, стал волей Эйнхазад называться Запретными Вратами — The Forbidden Gateway.
|